Вторник, 19.03.2024, 14:42
Приветствую Вас Гость | RSS

Притчи для души и тела

ПИсьмо к дочери




Невыдуманная история
Письмо к дочери

      Однажды я пришла к духовнику в весьма плачевном состоянии духа. После моей пафосной речи о том, как труден крест материнства, батюшка молча удалился в другую комнату и вернулся с книгой (Архимандрит Епифаний Феодоропулос. «Добрачные отношения. Гражданский брак. Аборты») в руках. «Хочешь, я тебе кое-что прочту?» — «Ну вот, — подумала я, — так хотелось элементарного человеческого понимания, а придётся выслушивать богословскую лекцию о смирении...» Но с первых строк почувствовала, как ком в горле предательски не даёт дышать, а затем в комнате наступила тишина, которую ни за что не отважилась бы нарушить...

       Описанная в этой книге история происходила во время Второй мировой войны в Германии. Автора, знаменитого врача-хирурга, посетила молодая женщина. У неё было двое маленьких детей, и в тот момент она была на четвёртом месяце беременности.

     Её супруг-врач был мобилизован и отправлен на фронт.

     После осмотра этой женщины хирург объявил ей горькую правду — двусторонний рак груди. Гормоны беременности, необходимые для развития ребёнка, сейчас становились смертоносными для здоровья матери.

      Врач поставил её перед нелёгким выбором: или она, или дитя... Она не вздрогнула, не заплакала, а только гневно ответила: «Нет! Никогда! Ребёнок принадлежит только мне и мужу! Я никогда не дам своего согласия на то, чтобы у меня его отняли. Он — наследство для моего мужа. Мне совершенно безразлично, что будет со мной. Я вас прошу: сохраните мне жизнь, пока не родится ребёнок! Умоляю!» Никогда, за многие годы врачебной практики, этому врачу не приходилось встречать ничего подобного. Потрясённый, он пожал ей руку. Два дня спустя она легла в клинику, и началась долгая и упорная борьба за её жизнь.

      Задачей первой операции было удаление одной груди и множества прилежащих к ней желез и лимфоузлов. Спустя четыре дня тщательные наблюдения показали, что с ребёнком, к счастью, всё было в порядке.

      Однажды, смеясь, мать спросила у доктора, сколько примерно ей ещё осталось жить. Все понимали, что ответ ей был нужен исключительно для того, чтобы знать, достаточно ли у неё времени, чтобы дождаться появления ребёнка на свет. Но кто ведает времена и сроки? Тем временем мать стала потихоньку слабеть, говорила только об ожидаемом ею малыше, о том, как оставит своему мужу наследие их любви. А спустя несколько дней врач получил ответ на свой запрос из Генерального штаба — вся часть, в которой служил её муж, погибла на Восточном фронте... Своей пациентке он не сказал об этом ни слова. 


      Вторая операция была более ответственной и опасной, так как общее состояние матери ухудшилось. Это был шестой месяц беременности, и если бы начались преждевременные роды, ребёнок бы не выжил. Операция прошла без осложнений, хотя стало очевидно, что рак стремительно делает свою работу, и надежды на исцеление не осталось. Профессор более всего опасался, что плод умрёт в утробе, и всё окажется напрасным.

     Но мать верила... и каждый раз с сияющим лицом рассказывала, что чувствует его шевеления, его маленькие ножки.

      


Начинался последний бой со временем. На облучение она не согласилась, рана на месте операции не рубцевалась, силы её организма истощились.


     На восьмом месяце ей предложили вызвать роды, но она решила поехать домой.

     Теперь её душа была спокойна, а врачу она пообещала сообщить, когда родится малыш. Профессор был потрясён, когда получил письмо, написанное ею самой, о том, что десять дней назад родился её мальчик, что сил почти не осталось, но она благодарна Богу, что Он услышал её молитвы.

      «Это событие многое для меня значит. Это величайшее утешение в конце жизни. Смерть грядёт. Конец приближается. Я не хочу казаться лучше, чем я есть: я часто испытываю страх перед смертью, особенно в те ночи, когда я лежу одна с открытыми глазами в темноте.

      Но тогда меня утешает мысль о моём ребёнке — живом доказательстве любви Божией. Я точно знаю, что у меня не хватит сил бороться за свою жизнь, и утешаюсь мыслью о том, что, в сущности, даже самые заботливые родители могут сделать лишь очень немногое для своих чад. Ведь и их судьба, и наша собственная целиком находится в руках Божьих. И в эти отеческие, сильные руки я полностью предаю сегодня всех тех, кого оставляю после себя...

      Я старалась быть для своих детей, бывших для меня величайшим даром, хорошей матерью. Десять лет нас с мужем связывала любовь, которую никогда не омрачало ни малейшее облачко. Нелегко оставить их всех. Но я ухожу в надежде, что, освободившись от земных страданий, мы все вместе обретём радость вечной жизни. Прощайте! Р. S. Прошу Вас передать это письмо моему мужу, когда он вернётся».

      Четырнадцать дней спустя она умерла, а муж так и не увидел наследство, которое завещала ему его верная супруга.


       Окончив читать, батюшка, который за свою священническую жизнь пропустил через сердце немало человеческого горя, молча плакал. Мне было неловко, и в то же время так хорошо... В моём сердце всё главное стало главным, всё мелкое — обмельчало в конец. Я увидела свои «скорби» такими ничтожными, серыми, ненужными. Чего я боялась? Ни разу Господь не посрамил моего упования; вынашивая и рожая своих детей, я всегда ощущала Его крепкую, твёрдую руку. Как горько и стыдно мне поднимать глаза в небо. Неблагодарность — тоже нелёгкая ноша.


       Я каждый день имею счастье видеть своих детей, слышать их бесконечную, назойливую болтовню, складывать их рубашонки и штанишки в шкаф, гордиться их успехами и болеть вместе с ними.

      Мне ни разу не пришлось становиться перед выбором: или мне жить, или кому нибудь из них. Нет, стоп, это неправда. Где то в самых глубинах сердца лежит что то чёрное, вязкое, страшное — мои мысли и чувства.

      Благодарю Господа за то, что слово «аборт» никогда не возникало в моей голове. Но не всегда нужно медицинское вмешательство для того, чтобы убить своего ребёнка. Достаточно не обрадоваться, не захлопать в ладоши, когда узнаешь о том, что он уже пришёл в этот мир, не погладить его рукой, не посмотреть в глаза мужа с любовью и благодарностью... Можно просто это дитя не хотеть, но с чувством собственного «смирения и терпения», коснея в своём эгоизме, вынашивать маленького, беззащитного, такого зависящего от тебя человечка. Или ещё хуже — надеяться, что авось что нибудь случится, и всё само по себе разрешится, и можно будет дальше жить — не тужить.

       Доченька, я не радовалась когда узнала, что Господь послал мне тебя... Но ты родилась — и это стало самым главным в моей жизни, я могу теперь посмотреть в твои такие смышлёные глазёнки и сказать: «Прости!» А если бы действительно что-то случилось, как бы я носила в каждой клетке своего тела чувство вины?! Мать, убивающая своего ребёнка, наказывается уже тем, что в этой земной жизни ей не убежать от самой себя, не оправдаться перед своей совестью, она всегда знает, что всё могло бы быть иначе.


       В страхе я поближе придвигаюсь к тебе спящей, и твоим посапыванием, как самой удивительной мелодией на свете, заливается весь мой мир, и мне кажется, что сердце моё становится похожим на свечу, которая вот-вот истает, или на стремительную реку, которая не выдержит и выйдет из берегов. Благодарю Тебя, Господи, за счастье быть мамой!


(Вика Каушанская, журнал "Отрок")

http://missia.od.ua/lifecentr/463-pismo-k-docheri.html


ПАПИНА ДОЧКА.
Рассказ (автор неизвестен)


- Пап, а бабочки похожи на листики, или листики на бабочек?
Маленькая теплая ручонка плотным колечком обхватывает мужской палец… Легкие волосы цвета черного шелка и шоколадные глаза… Она – точная его копия, про таких говорят - «папина дочка».
- Ну,... листики яркие ведь только осенью, а бабочки всегда цветные…
- Пап, а зеленые, как листики, бабочки есть?
- Есть, наверное, где-то…
Минута тишины. Разглядывает букет из кленовых листьев. Потом сосредоточенно смотрит на небо и говорит:
- Пап, а я до неба вырасту?
- Ну конечно вырастешь…
- А скоро?
- Если кашу будешь кушать утром, то скоро…
- Не люблю я кашу…
Смешно хмурит носик.

       По ночам она прижимает к себе маленького зайку и зовет его Ксюшей. Никому непонятно, почему зайца , на этикетке у которого написано «Заяц Вася», зовут Ксюшей… А ей понятно, потому что это ее дочка. И зовут её самым красивым на свете именем - как ту куклу на витрине «Гудвина»- кукла Ксюша… Скоро папе дадут денежку и у нее будет настоящая Ксюша в платье… А пока заяц заполняет столь важный в её жизни пробел.

      Клетчатое пальтишко и смешные ботиночки, которые точно бы пришлись в пору Дюймовочке… Пухлые губки и серьезный не по-детски взгляд…
- Пап!Смотри, пап!... Ну паааап! Ты все пропустишь!!!
- Что там?
- Там … , - задыхается от восторга, - воробей по лужам!!!! Пап, он живой!..
... Он... прыгает!!
Он улыбается, но смехом себя не выдает.
- Ну, конечно, он ищет червячков своим деткам.
- Пап, а почему ты меня червячками не кормишь? - абсолютно серьезно.
- Потому что ты любишь конфеты, солнышко, - на его щеках предательски играют ямочки.
- Нууу... конфеты… А воробьёнышки конфеты любят?
- Кто?
- Ну, воробьёнышки…? Ну, детки воробьев?...
Не выдержал. Зазвенел смехом.
- Любят, наверное…
Пытается угнаться за воробьем…..Прыгает через лужи… Раз-два… Прыг-скок…
- Пап, ну чего он убегает?
................................................
...Пять лет этому счастью.
По ночам пьет теплое молоко, и обязательно чтоб с сахаром.
И сказка у нее любимая про Золушку…
А вот принца она не хочет.
Соседский Лёшка её не устраивает- он в носу ковыряется…
Павлик плакса…
Так что пока мы без принца.
- Осторожно!!...
Падает в лужу. Не плачет, держится. Хмурится только.
- Больно?
- Не, пап, просто глупый он… я б его угостила конфетой… А он убегать… Вот у нас в садике…
................................................
... В садике она королевна. Звезда. Мальчишек, правда, бьет…
Но читает лучше всех!
И на Новом Году Снегурочкой была именно она!
А ведь там еще Катька есть и Юлька… Но выбрали ведь именно её!!!
А это значит, что она самая- самая…
................................................
- Ты не замерзла?
Шмыгает носом.
- Неа…Только ты маме не говори, что я упала, ладно? А то ругать станет…
Это при том, что все коленки мокрые, щёчки в грязи и на ладошке одной ссадина…
- Конечно, не скажу! - улыбается,- пойдем домой, там мама пироги печет.
- А с вареньем?
- С вареньем…
Встала. Отряхнулась. Как истинная Женщина придирчиво осмотрела свой внешний вид. Подождала, пока папа вытрет руку. И тут же поскакала по лужам…
- Пап, а давай, кто быстрее домой, тот смотрит мультики?.....
................................................

Ее никогда не будет. Вместо нее были четыре таблетки, кровотечение, приговор о бесплодии и его молчание в трубку.

Прости меня, маленькая….


Дальше...


Меню сайта
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0