О духовном
Непридуманные рассказы
( источник - http://www.TrueChristianity.info/)
о
том, как Господь помогает людям.
Нечаянная
Радость
У меня есть
большой друг. Маша. Хотя мы одних лет, но она для меня как духовная мать, а я
чувствую себя рядом с ней строптивой девчонкой. Как-то она зашла ко мне и
озабоченно сказала:
- Нина в большом
горе: муж попал под автобус и его в тяжелом состоянии отвезли в больницу.
Помолись о них, Верочка.
- Ну, Маша, -
ответила я. - На мне грехов не перечесть. Разве будет Господь слушать такую
молитвенницу?
- Будет! Ты сама
знаешь, что неразумно говоришь. Я читаю замечательные записки Афонского старца
Силуана, в которых он пишет, что Господь слышит молитву грешников, если они
смиряют себя, и еще: когда Господь хочет кого-нибудь помиловать, то внушает
другим желание молиться за того человека и помогает в этой молитве. Старец
Силуан - наш современник, он умер в 1938 году. Все им написанное внушено Святым
Духом.
От разговора с
Машей мне стало стыдно, но не до молитвы было: я получила ответственную командировку
и той же ночью выехала в Уфимскую область. Там, в небольшом провинциальном
городке, я прожила зиму. Бытовые условия городка были трудные: электричество
подавалось нерегулярно, воду брали из уличных колонок, отапливались дровами.
От этих неудобств
я была избавлена, так как снимала комнату с полным обслуживанием, но жителям
сочувствовала. Особенно жалела одну старушку, которая жила в соседнем доме.
Отправляясь по
утрам на работу, я часто встречала ее в старом, много раз чиненном пальто и
ветхом платочке на голове. Несмотря на нищенский костюм, старушка выглядела
опрятной. Лицо у нее было интеллигентное, выражение замкнутое и робкое, глаза
скорбные.
Обычно я
встречала ее идущей от колонки с ведром воды, которое она несла, расплескивая и
часто останавливаясь. В одну из таких встреч я взяла ведро из ее замерзших рук
и донесла до дома. Она была этим удивлена и, церемонно раскланиваясь,
благодарила. Так мы с ней познакомились, а в дальнейшем подружились.
Звали ее
Екатерина Васильевна. В прошлом она была учительницей, имела семью, но все
умерли, и осталась она одна с крошечной пенсией, большая часть которой уходила
на оплату комнаты.
- И нигде хозяева
не хотят меня долго держать, - грустно рассказывала Екатерина Васильевна. - Они
привыкли, чтобы дешевая жиличка помогала им в хозяйстве или за ребенком
смотрела, а я - слабая и старая, мне только бы себя обслужить. Вот подержат
меня хозяева, подержат, да и сгоняют. И хожу я по городу, ищу дешевый уголочек,
а уж купить себе что из одежды не могу, старое донашиваю, да его уже нет.
Когда окончилась
моя командировка и я сказала Екатерине Васильевне, что уезжаю, она загрустила:
- Вы для меня
большой радостью были, - сказала она. - Мои старые друзья поумирали, новых
из-за своей бедности приобретать не решаюсь и живу совсем одна. Тоскливо бывает
до слез, а кругом - чужие и резкие люди. Я не могу, когда со мной грубо
говорят, мне плакать хочется, и я больше молчу.
Я взяла у
Екатерины Васильевны адрес и, приехав домой, послала ей вещевую посылку, а
потом мы начали с ней переписываться.
Так длилось около
трех лет. В продолжение этого времени Екатерина Васильевна несколько раз
переходила от одних квартирных хозяев к другим. Каждый переезд был для нее
тяжелым переживанием, и на ее письмах я видела следы упавших на строчки слез.
Ежемесячно я
посылала ей небольшую сумму денег. Они были ей нужны до крайности. Но еще
больше, чем деньгам, она радовалась нашей переписке. «Вы - мой бесценный друг,
- писала она мне, - мой утешитель».
Я всегда
старалась подбодрить и развеселить старушку, но одно письмо пришло от нее
такое, что я растерялась. Новая хозяйка продержала, Екатерину Васильевну месяц
и предложила немедленно освободить комнату, так как нашлись выгодные жильцы. К
кому Екатерина Васильевна ни ходила в поисках комнаты, везде отказ. Что делать?
Хозяйка гонит и грозит. Письмо было полно такого отчаяния, что я, никому не
сказав ни слова, надела пальто и к «Нечаянной Радости».
Я так молилась о
Екатерине Васильевне, так плакала, ощущая ее горе, как свое, что забыла все на
свете, только одно я понимала: Царица Небесная меня слышит... За стеклом, за
золотой ризой была Она, Сама, живая...
Домой я
возвращалась успокоенная: появилось такое чувство, что все безысходное горе
Екатерины Васильевны я передала в надежные руки. И еще вспомнилось мне, как
Маша, со слов старца Силуана, учила меня молиться за других.
Вскоре я сильно
заболела, но и больная вспоминала Екатерину Васильевну и молилась о ней.
Прошел месяц,
здоровье мое шло на поправку, но я еще лежала в постели.
Как-то дочка
подала мне свежую почту. Смотрю, среди полученных писем есть и от Екатерины
Васильевны. Что-то пишет бедная старушка... Разрываю конверт и читаю:
«Дорогая моя Вера
Аркадьевна! Произошло со мной такое, что до сих пор не могу очнуться.
Месяц тому назад
подходит ко мне на улице знакомая учительница и спрашивает: «У вас сохранился
ваш учительский диплом?» - «Сохранился», - говорю. «Возьмите его и скорей идите
в горсовет, там уже давно всем учителям, у которых нет жилья, дают площадь.
Боюсь только, как бы вы не опоздали».
Я взяла диплом,
на который смотрела, как на ненужную уже мне бумажку, пошла и успела получить
чудесную комнату. Я уже живу в ней! Соседи у меня - хорошие люди, которые
относятся ко мне как к человеку, а не как к парии. Я будто вновь родилась на
свет».
Прочитав письмо,
я радостно перекрестилась, а потом взяла в руки принесенную мне Машей книгу
старца Силуана и снова перечла:
«Когда приходит
желание молиться за кого-либо, то это значит, что Сам Господь хочет помиловать
ту душу и милостиво слушает твои молитвы». ДАЛЬШЕ...
|